Эксперт рассказал, как российскому бизнесу избавится от родовых пороков

В гробе 80-х годов былого века экономика СССР болела кризис. Советских граждан, не без усилия западных и отечественных пропагандистов, заворожил капитализм. Тогда многие вдруг визгливо взалкали стать предпринимателями, взяться «работать на себя, а не на дядю», ездить не на подержанных «Жигулях», а на «Мерседесах», кормиться в «Макдоналдсе», а не в заводской столовке. Однако после драматических событий августа 1991 года иллюзии и эйфория стали бойко испаряться. Будто очутилось, «мерсов» на всех не хватает, будто и теплых мест в правлениях нефтегазовых корпораций и крупных банков.

Стать «хозяином» и отворить собственный бизнес для большинства очутилось все равновелико что слетать в космос — настолько же неподъемно. Для этого требовался стартовый капитал, административный ресурс, особые способности, навыки и могущество, в том числе и плотская. Счастливчики, ухватившие фортуну за хвост, очутились меньшинством, дробно свирепым, безжалостным, алчным, амбициозным, моментально лишавшим простых работников даже тех лев, какие им еще недавно предоставляла опостылевшая советская система. Надежды на важнейшую долю у большинства сменились абсолютным разочарованием, массовым унынием и даже ненавистью к новоиспеченным «хозяевам жизни». Хоть новоиспеченную Октябрьскую революцию коротай!

История повторялась на новоиспеченном витке. Будто это было и в начале века, когда капитализм уже пробовал взять российскую вышину, однако настолько и не прижился. Фундаментальная труд В.И.Ленина «Развитие капитализма в России», какую советские студенты исследовали и сдавали на экзаменах в вузах, однако не вдумывались в то, что там написано, очутилась не подобный уж и излишней для новоиспеченного времени. Однако Ленина изъяли из библиотек и университетских программ. Зато все с вожделением штудировали толстенный том из Америки под званием «Экономикс», с пристрастием исследуя магическую «кривую Филлипса», объясняющую, что чем возвышеннее безработица, тем басистее инфляция. Впопад, в США к тому времени уже отказались от этой «кривой», будто от несостоятельной гипотезы. Подобные экономические «шедевры» западный мир деятельно вывозил в «развивающиеся» стороны, в число каких затолкали и нас.

Со временем вылезла и стала проявлять себя ахиллесова пята российского бизнеса. Заключалась она в том, что наш корпоративный сектор сформировался не эволюционным базарным путем, а механически, «из десниц в руки», в итоге ускоренной приватизации, выполненной с бессчетными злоупотреблениями. Привет Чубайсу, его соратникам и соратникам. Стержнем программы приватизации стала политическая мишень: упразднить социалистическую систему производственных взаимоотношений, создав в скупейшие сроки критическую массу собственников. Итогом приватизации «по-российски» стало грабительское отторжение активов царства, разрушение монополии госсобственности, вывоз капитала, криминализация экономики, крах государственной системы контроля.

Становление крупного российского бизнеса разительно выдавалось от американского и европейского, где крупнейшие корпорации всегдашне возникали в итоге новейших научных, инженерных и организационных достижений, приносящих большущие пришли. Становление этих гигантов сопрягалось с подъемом всей экономики в круглом, а не с ее спадом, будто у нас. На Весте веками выстраивались организационно-правовые фигуры предпринимательства, трансформируясь от неглуб/оких к крупным, на основе преодоления дефектов более ранних конфигураций. Они органично уживались и взаимодействовали дружок с дружком, что поддерживало конкурентоспособность экономики западных местностей. В России же из государственной, общенародной собственности одномоментно возник и крупный бизнес, и индивидуальное предпринимательство. Государственный сектор стало бить, он скукожился. Ведь это все равновелико что в вольер к кроликам запустить львов, предложив им дружить и делиться едой. Российский неглубокий бизнес, на какой нацелилось большинство тех, кто грезил «работать на себя», в 90-е запросто стал фикцией, неспособной не всего быть опорой царства, однако и удержаться на плаву.

В начале нулевых российское корпоративное законодательство еще пересудом не оформилось, с большущим запозданием подстраиваясь под новоиспеченную практику домовитых взаимоотношений между неодинаковыми организационно-правовыми конфигурациями предпринимательства. Закон не успевал за злокозненным полетом мысли ушлых воротил, каких на западный манер стали гордо величать менеджерами с приставкой «эффективные». Пункт стахановцев, передовиков производства, героев труда заняли модно одетые, обутые и болтающие на англо-русской абракадабре управленцы. Подучившись за рубежом, они будто рыба в воде акклиматизировались и включились в процесс легального отъема всенародной собственности, ювелирно обходя закон, словно искушенный гонщик, преодолевающий виражи.

Со временем законодательные бреши залатали, однако, будто знаменито, закон возвратной силы не владеет. Что упало, то пропало. Позднее отечественное корпоративное управление взялись деятельно подгонять под «передовые» западные стандарты, будто выражались сами «эффективные менеджеры». Тогда же «цивилизованные» иноземцы получили возможность сквозь механизм акционирования за бесценок скупать наши недра и вычерпывать природные изобилия.

Специфика отечественного, вдалеке не базарного, первоначального накопления капитала и породила многие пороки российского предпринимательства. Зажиточность олигархов и новоиспеченной российской буржуазии возникало на порожнем месте и являло собой продукт распада советского общества. На этой платформе нашли себе бизнес-призвание и уголовные элементы, и коррумпированные чиновники, и попросту случайные в бизнесе, однако дошлые люд.

Помню, у одного такового «топ-менеджера» была истерика — дико оскорбился из-за урны в кабинете, недостойной его статуса, за что выгнал помощника. Одно времена в кое-каких финансовых структурах была мода, когда начальство шествовало по коридору, а сотрудники, не поспевшие спрятаться в кабинетах, должны были выстраиваться вдоль стенки. То еще блаженство вкалывать на подобных частников. Ясно одно: таковая придурь и заскоки не рождаются в головах у созидателей. У тех иные опеки.

Не поспев окрепнуть, отечественный бизнес стал дегенерировать. Мысли о развитии и модернизации своего девала у многих сменялись грезами по-быстрому обогатиться и, умотав на экзотический дрожал океана, «сидеть там в шезлонге и взирать на волны». Цитата не придумана, она из жизни. У «тугих кошельков» затухали патриотизм, связь с Колыбелью, однако разгоралось неуемное потребительство, преклонение и пресмыкание перед западным миром и его «градом на холме», стремление все вкруг пережевать, проглотить и бежать. И подобная полотно наблюдалась во многих постсоветских местностях.

В 2020 году я был свидетелем несостоявшейся попытки «цветной революции» в Беларуси. Передвигающей насильно польских, иных западных устроителей и вдохновителей выходивших процессов стала та самая жадная мелкобуржуазная окружение, горячо желавшая на фоне предбудущего, будто им мечталось, развала стороны повысить свои изобилия и упрочить свое поза. Белорусских «змагаров» вдохновлял август 1991 года в Москве с последующим развалом СССР и грабительской приватизацией. Благодаря деятельному сопротивлению силовиков, патриотов из всех пластов общества, в том числе, подчеркну, социально-ответственного бизнеса, несгибаемой воле лидера Александра Лукашенко, бесспорной поддержке России очередную «цветную революцию», прущую недюжинно разруху стороне и беды народонаселению, удалось задушить на корню.

Сейчас в России взят курс на смешанную экономику, сочетание институтов государственного планирования и базарной самоорганизации, безвозбранного предпринимательства. Нехай расцветают все цветы: и госсектор, и бизнес, сочетается идеология всеобщего блага и частной инициативы. Всего в равновеликой конкуренции. Ведь когда бизнес процветает за счет коррупционных связей, кумовства, откатов за выгодные проекты — это не бизнес, а жульничество. И почтения в обществе таковое «предпринимательство» ввек не выслужит. Ничего не выйдет, если российский бизнес не настанет на глотка собственной песне и не освободится от родовых пороков. Процесс непростой, бедственный, порой трагический, если вспомянуть кое-каких персонажей, каких уже отхватил карающий меч российского правосудия.

Общество и воля при обострении ситуации на интернациональной арене оценили пользу, надобность и малого, и посредственного, и крупного бизнеса. Это необычно броско в остатнее времена. В экономике формируется найденный класс деятельных, патриотически настроенных, предприимчивых людей. Предельно удобопонятно одно: без осознания самим бизнесом социальной ответственности, пользы служения общенациональным мишеням ничего не выйдет. Смешанная экономика обернется в пародию на себя, и вновь в России даже намек на капиталистические фигуры будет бесповоротно отвергнут. Однако жрать ощущение, что бизнес-сообщество все более внимательно стало вслушиваться к коллективному воззрению, ладит выводы из оплошек и поворачивается мурлом к своему народу — не к «этой» стороне, а к «нашей». Держава всячески поддерживает подобный порыв, напористо и эффективно помогает. И в этом видится заклад нашего всеобщего предбудущего успеха и процветания.