Ангелы-хранители в белых халатах: как врачи спасали пострадавших от теракта в "Крокусе"

«Лекари беззаветно бьются за жизни и поправка потерпевших, — взговорил на вытекающий девай после теракта мэр Москвы Сергей Собянин. — Алкаю взговорить благодарствую всем, кто оказывал поддержка на месте трагедии». В тот вечер у «Крокуса» вкалывали 44 машины скорой помощи — первая пришла к месту трагедии уже сквозь 4 минуты после вызова. К «Крокусу» вылетели три медицинских вертолета. 94 человека были госпитализированы в 14 больниц города.

Теракт в «Крокусе» стал беспрецедентной по масштабу трагедией, поистине общероссийской трагедией — жертвами нелюдей стали 144 человека, из них шесть ребятенков... Потерпевшим почитается 551 человек. Жертв, бесспорно, могло быть вяще, если бы не профессионализм и самоотверженность наших медиков.

Будто рассказал «МК» заместитель основного эскулапа по медицинской части НИИ СП им. Н.В.Склифосовского Артем Анатольевич Саприн, ввечеру и ночью 22 марта в институт было заброшено неодинаковыми путями — и наземным, и воздушным — 29 потерпевших. Из них 19 уже выписаны, к взаправдашнему моменту в институте остается 10 человек. «Сейчас их состояние стабильно, — болтает Саприн. — Из этих десятерых в реанимационном отделении остается одна баба, и то ее состояние к сегодняшнему дню уже довольно стабилизировано. Мы гадаем, что в кратчайшие дни она будет переброшена в обыкновенное отделение».

Артем Анатольевич Саприн
— Артем Анатольевич, расскажите о тех, кто поступал в ту ночь.

— Во-первых, среди зачислившихся было больно бессчетно семейных пар — благоверный и баба. Примерно, в одной из таковских пар благоверный был в сравнительно бедственном, однако стабильном состоянии, а его супруга зачислилась в крайне бедственном. Буквально геройскими, без преувеличения, усилиями наших специалистов за кратчайшие дни удалось ее стабилизировать.

Они опамятовались на концерт вкупе, однако в момент нападения террористов за счет большущего числа людей их все-таки потоками поделило... Оттого они зачислились к нам с небольшой разницей во времени. Что с ними приключилось: они не смогли спуститься по лестницам со второго этажа и оттого стали падать с поддержкой каких-то подручных оружий в облике тросов. Им пришлось сигать с вышины двух-трех метров, за счет этого у бабы были множественные бедственные переломы костей таза. Специфика ситуации была в том, что наружно эта баба была вообще без отпечатков ран. После комплексной диагностики мы завидели, что у нее множественные переломы. И буквально сквозь 10 минут после поступления к нам она уже была на операционном столе.

— А сквозь сколько времени после приключившегося к вам взялись поступать потерпевшие?

— Первые пациенты были заброшены в течение одного часа с момента ЧП. Это стало вероятным в том числе и за счет того, что была организована оперативная доставка, и самые бедственные потерпевшие выступали один-одинехонек за иным вертолетами. Из 29 зачислившихся в институт восемь были заброшены санавиацией.

В тот вечер у «Крокуса» вкалывали 44 машины «скорой помощи».
Фото: АГН «Москва»
Какая история еще мне запомнилась?Одна из пациенток почувствовала удар в горбу, и из-за того, что она была в непосредственной близости к исполнителям теракта, она встретила решение притвориться бездушной, дабы избавиться. И в течение часа, до тех пор, доколе она не осмыслила, что туда уже входят спецслужбы, пожарные, она валялась на полу недвижно. А удар в горбу, какой она почувствовала, очутился огнестрельным ранением груди. Видаемо, на адреналине она этого даже не осмыслила. Ранение было довольно-таки капитальное, однако ей удалось выжить. Когда ее привезли к нам, специалисты залпом же забросили ее в гибридные операционные(в таковских одномоментно могут вкалывать хирурги неодинаковых специальностей, что необычно величаво для пациентов с множественными травмами), миновав реанимацию.

По словам Саприна, потерпевших спасали лекари многих специальностей — реаниматологи, хирурги, травматологи, кардиохирурги, сосудистые хирурги... В том числе неврологи.

— После терактов из-за шока у потерпевших дробно случаются и инсульты, и инфаркты, — продолжает замглавврача. — Все это надобно больно бойко диагностировать, дабы залпом взяться оказывать поддержка. С прибывающими потерпевшими вкалывали также и врачи-психологи, и врачи-специалисты ожоговой хирургии и токсикологии, потому что среди пациентов было бессчетно таковских, кто не получил огнестрельные ранения, однако потерпел вследствие пожара — они поступали к нам с будет пространными ожогами, с возвышенной степенью отравления провиантами горения, угарным газом.

Врозь Артем Анатольевич отметил и беззаветную работу посредственного медперсонала, потому что, будто правило, одному доктору требуется будто вселенная две-три медсестры. Меньший медицинский персонал тоже оказал больно большущую поддержка и поддержку докторам.

Артем Анатольевич также рассказал, что в тот вечер, будто всего лекари Склифа выведали о теракте, все вернулись на свои работники места.

— Мы даже никого особо не кликали, не названивали — все приехали сами, — болтает он. — На моем веку были взрывы в метрополитен, заложники в «Норд-Осте», и потерпевших в «Колченогий лошади» к нам доставляли... И оттого в тот вечер приехали все сотрудники. Приехало даже излишне бессчетно. У нас бытует отработанная схема оповещения; регулярно проводятся учения, будто орудовать в таковских безмерных ситуациях. Где-то сквозь 30 минут после приключившегося мы были на рабочих местах. Однако на тот момент мы еще не осведомили, сколько к нам привезут потерпевших. 30?100?Оттого больно бойко были подготовлены все операционные, раскатаны добавочные реанимационные койки... И даже тогда, когда мы среди ночи уже стали разуметь, что вяще новоиспеченной волны поступлений не будет, коллеги не взалкали уезжать и все оставались на своих рабочих местах до самого утра. На самом деле мы век готовы ко всему, всякий девай. Однако нехай такового ввек не происходит...

Заведующий противошоковой реанимацией НИИ СП им. Н. В.Склифосовского Станислав Альбертович Бадыгов принимал самых бедственных потерпевших в теракте. В отделении он вкалывает уже вяще 25 лет. Самым бедственным он величает теракт в подземном переходе под Пушкинской площадью в 2000 году: «Это было в начальный один, оттого докторам было сложнее, еще не было отработанной тактики деяний при таковских масштабных инцидентах». На Пушкинской тогда, напомним, погибли 13 человек, ранения получили 118 человек.

Станислав Альбертович Бадыгов
Будто рассказал Станислав Альбертович, спектр пациентов самый неодинаковый — с травмами, ранениями, после падений с вышины, бедственными состояниями из-за заострившихся заболеваний...

— Мы принимаем пациентов, исследуем их и параллельно стабилизируем, — раскрывает специфику работы отделения заведующий. — После того будто специалисты стабилизируют больного, мы решаем, в какое филиал его перебросить, либо стряпаем пациента к операции.

...В тот девай, 22 марта, Станислав Альбертович был в отпуске, однако, выведав из новинок о приключившемся, еще до того, будто был обнародован сбор медиков, залпом же поехал в филиал. Параллельно позвонил коллегам, дабы они тоже ездили, а некто сам ему набрал и предложил поддержка. Взаправдашние лекари, лекари от господа, по-другому не умеют.

— На поддержка дежурной смене приехали все, — продолжает Станислав Альбертович. — Потерпевших принимали шесть докторов нашего отделения и восемь медсестер. Те раненые, какие выступали с огнестрельными ранениями и кровотечениями — изначально их было трое, — залпом зачислились в операционный блок. Другие, какие были и с ранениями, и с ожогами, и с отравлением провиантами горения, зачислились к нам. Мы их встретили, исследовали, стабилизировали. Кого-то затем перебросили в ожоговый середина, кого-то — в середина отравлений, кого-то подали в операционную, и уже после операций они были переброшены в иную реанимацию. А мы, соответственно, принимали вытекающих потерпевших, каких уже привозили к нам из иных стационаров. Заключительная пациентка зачислилась в половине четвертого утра — это была баба с ожогами, переброшенная к нам из химкинской больницы.

— Какого возраста зачислились к вам бедственные потерпевшие?

— В основном молодые люд.

— Что входит в понятие «реанимационные меры» в всеобщих чертах?

— Мы должны восстановить жизненно величавые функции пациента, таковские будто обеспечение дыхания, восстановление душевной деятельности, сознания и т. д. Величаво эти функции восстановить, потому что если это экстренно не сделать, то пациента можно затерять.

— Как было бедственно вкалывать в ту ночь?

— У наших докторов, тех, какие вкалывают тут довольно давненько, вы вряд ли завидите какие-то сформулированные эмоции. Алкая все это боязно и бедственно морально, однако к этому все-таки немножко привыкаешь, потому что к нам каждодневно поступают бедственные пациенты. В ту ночь перед нами, будто и во все другие дни, стояла задача будто можно бойче и слаженней проложить все необходимые меры для спасения людей, и мы должны были сосредоточиться на этом, отбросив все эмоции. То жрать исследовать, стабилизировать и встретить вытекающего пациента — вот это наша первоочередная задача.