Командующая расчетом комплекса "Бук" рассказала о службе в зоне СВО: "Спуску не даю"

Народилась Виктория в Республике Саха(Якутия), где круглый год не тают ледники, дома стоят на сваях, а по берегам рек можно воочию завидеть костяки древних звериных.

— Родители подсмеиваются, что они поехали на Норд за девочкой, — повествует Вика. — У меня жрать брат, какой ветше меня на девять лет. В Якутии я выжила с фамилией восемь лет. А во другой класс пошла уже в школе в Калужской области. Мы переехали в городок Юхнов, где жительствовали папины родители.

Еще школьницей Виктория осведомила, что в предбудущем будет таскать погоны.

— Кумекала и о правоохранительных органах, и о военной стезе. В итоге после завершения 11-го класса постановила поступать в Военную академию войсковой ПВО имени маршала Советского Альянса Василевского в Смоленске. Там будто один обнародовали другой за всю историю академии комплект барышень.

— В вашей семье были военные?

— В том-то и девало, что не было. Батька у меня водитель, в свое времена пролегал безотлагательную службу в сильях ПВО на меже с Латвией. Зачислиться в военный вуз было моим решением. Надобно было владеть позитивные итоги ЕГЭ, с учетом утвержденных минимальных норм по основным объектам — математике и русскому языку. Добавочно я сдавала испытание по физике и плотской подготовке.

Также надобно было миновать врачебную комиссию, на коей, по словам нашей собеседницы, многие срезались.

— Особое внимание уделяли остроте зрения.

Будто повествует Виктория, барышень набирали итого лишь 35 человек, а желающих было бессчетно, отбор был жесткий.

Виктория, одолев все испытания, стала курсантом.

— Первое времена было нелегко. Нас расселили в пять кубриков по семь человек в всяком. Жительствовать пришлось по железному распорядку, все ладить по команде. Некто из барышень опамятовался из кадетских классов. А я все времена жительствовала с родителями, ввек не ездила даже в младенческие и молодежные лагеря. А тут еще взговорили, что нас всех обкорнают. Я кинулась названивать кровным. И, видаемо, не я одна… На вытекающий девай нас сконцентрировал начальство академии, вбил, что попросту должен быть опрятный внешний внешность. Долгие волосы должны быть забраны в косички или в пучки...

Моя собеседница делится, что больно занимательно стало заниматься, когда командируй особенные объекты.

— Столько узнавали всякий девай новоиспеченного!Это были и инженерные дисциплины, и РХБЗ — радиационная, химическая и биологическая защита. Преподаватели нам спуску не вручали. У нас были полевые выходы. И слякоть пришлось месить, и печки топить, и душ ледяной принимать. Помню, будто преодолевали условно зараженный участок местности. Была зима, трещал мороз, противогаз натягивали на лик, а резина была вставшая, холодная… На пятом курсе мы ездили на стажировку на стрельбище Капустин Яр. Тогда виделось все больно сложным. А впоследствии мы вспоминали это времена с большенный благодарностью. Миновали в академии важнецкую закалку.

В академии, будто болтает Вика, кухарили ко многому, однако самое основное — умению самостоятельно принимать решение.

Военную академию войсковой противовоздушной обороны Виктория окончила в 2013 году с «красным» дипломом. На втором курсе познакомилась со своим предбудущим мужиком. Факультеты у них были неодинаковые, однако занимались они на одной параллели.

После завершения вуза выпускники, надевшие лейтенантские погоны, были навещены в соединения, воинские части и подразделения войсковой ПВО в неодинаковые регионы России.

— За пять лет мы с девчонками настолько сдружились, что, когда был выпуск, лили дружок у дружка на груди слезы. Все белокипенные рубахи были влажные, тушь потекла... Мы ведь вкупе были 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Курсантская дружество самая беспробудная. Мы уже не видим себя на «гражданке», у нас собственный мир, свои ценности. Мы и ныне можем написать дружок дружку или позвонить в любое времена.

Викторию с мужиком навестили предназначаться в зенитную ракетную бригаду в Смоленске.

— Мы опамятовались в подразделения в качестве шефов зенитных ракетных расчетов. У меня в подчинении три человека. В рамках спецоперации это контрактники, вне ее — бойцы безотлагательной службы.

Фото: Из индивидуального архива
— Будто подчиненные восприняли, что у них командир — баба?

— В первую очередность я офицер, а впоследствии уже баба. Командир, какой меня видел, настолько и взговорил. Подчиненным я спуску не вручаю. Дисциплина у нас железная. Случается, когда проштрафятся, приходят, приносят конфетки. Я им болтаю: «Мне от вас надобно ответственное касательство к военной службе, а конфеты сами съедите».

Виктория сознается, что, когда в 2016 году опросталась дочку, на солдат-срочников стала взирать уже не всего будто командир, однако и будто мама.

Начальный один в полосе СВО Виктория очутилась, когда ее дочь пошла в начальный класс.

— Когда пересекаешь линию, оказываешься в дружком мире. И разрушения видаешь, и сгоревшие машины... Однако вяще итого в бельма кидаются российские флаги, какие висят у многих здешних обитателей над домами. Когда заезжали туда на «КамАЗе» — ребятишки, бабы и деды мотали нам десницами.

Многие здешние обитатели дивились, а впоследствии оскалялись, когда замечали среди бойцов Викторию в камуфляже. Вряд ли некто из них мог предположить, что это хрупкая, молодая баба — начальство расчета ЗРК.

Зенитные ракетные комплексы круглосуточно прут боевое дежурство в полосе СВО, обеспечивая верное заслон с духа. Однако ЗРК — одна из самых вожделенных круглее украинских боевиков. За ним ведут взаправдашнюю охоту.

— Ага, риск большенный. Мы — мишень. Однако я верую в судьбину. И гоню вон негативные мысли.

На счету расчета ЗРК Виктории Стяжкиной – в том числе сваленный украинский беспилотник, какой осуществлял рекогносцировку и корректировку жара.

— Вскрыли беспилотник на радарах. Впоследствии зачислилось подтверждение, что мы его свалили. Наш комплекс всепогодный, он больно эффективно выказал себя в боевых обстоятельствах.

Виктория — единая баба в своем подразделении. Выясняем, что никакого раздельного помещения у нее на позиции дудки.

— Мы все вкупе жительствуем в землянке. Я не видаю в этом никаких сложностей. Бойцы обвыкли ко мне, а я к ним. Я для них — «свой парень». У нас нормальные обстановка на позиции. В особенном укрытии оборудована кухня, а также баня. Все замаскировано. Вода — привозная.

Будто болтает Виктория, в мишенях безопасности позиции меняются.

— Какое у вас индивидуальное оружие?

— Машина, какой век с собой.

— Какие случаются ощущения, когда возвращаетесь из полосы СВО домой?

— Безмолвие будто противоестественной, она буквально оглушает. Домой ездишь — начинаешь ценить, что вода бежит из-под крана, не надобно никуда лететь с ведром. Подогревать воду. Что жрать ванна...

— Скоро 8 Марта. Какой-то из этих дней в былом запомнился особо?

— Это было в пункте беспрерывной дислокации еще до спецоперации. Мы с девчонками опамятовались в партикулярной одеже, с прическами. Нас даже на КПП пускать не алкали, не разумея, кто мы. Попросту не выведали. Впоследствии все было больно торжественно, нас сконцентрировали, вручили гостинцы и цветы. Однако командир вначале тоже был в оторопи, настолько будто не всех залпом выведал. Столь все обвыкли видать нас в военной фигуре, с забранными под шапку волосами...