Так и остались чужими: соотечественники рассказали о возвращении в Россию из Германии

«Веселит, что можно безвозбранно болтать по-русски»

Лариса Сорих до отъезда в Германию жительствовала с фамилией в Казахстане, в городе Семипалатинске, какой знаменит своим испытательным ядерным полигоном.

— Мои деды — из советских немцев, какие были в начале войны, в 1941 году, высланы в Казахстан, — повествует Лариса. — Я уже народилась в Семипалатинске. От города до полигона было 130 километров, я с малолетства запомнила, будто у нас дома вздрагивали стены и громыхала посуда в шкафах.(На Семипалатинском ядерном полигоне было проложено две трети всех советских испытаний — 468 ядерных взрывов. — Авт.)

После развала Советского Альянса «русские немцы», жительствующие в Казахстане, взялись массово уезжать в Германию.

— Для немецких переселенцев орудовала особая программа. Наши родичи отъехали в Германию еще в начале 90-х. Мы решились на переезд запоздалее.

Лариса, будто и ее родители, постановила подать заявление на переселение в Германию.

— Мне тогда было 23 года, у меня уже была своя дом. Благоверный у меня — татарин. Будто заявителя будили всего меня. Пришлось сдавать языковой тест, ездила для этого в Павлодар. Тест был несложным, однако все-таки пришлось заниматься немецким языком на курсах, по самоучителю, также капельку помогали родители. Нам будет длительно пришлось дожидаться оформления документов. Вызов мы получили всего сквозь пять лет. Переехали в Германию в 1999 году.

Будто болтает Лариса, никто их там не дожидался.

— Были свои сложности. Это дотрагивается языкового барьера, ага и морально было бедственно. Там абсолютно иная цивилизация, другой менталитет, другие законы. Однако было великое вожделение вкалывать, адаптироваться. Исподволь ко всему обвыкли.

Вначале дом Ларисы жительствовала недалеко от Лейпцига. Однако в восточной части Германии были сложности с работой. И сквозь два года они переехали подомашнее к родичам, в регион Нордовый Рейн - Вестфалия, в небольшой городок, размещенный между Ганновером и Дортмундом.

— И там залпом нашли работу. Мы с мужиком окончили в свое времена строительный техникум. В Германии устроились на завод. Благоверный стал вкалывать на станках с ЧПУ. А я, будто и в Семипалатинске, в конструкторском бюро, чертежником-проектировщиком. Не залпом, однако исподволь мне удалось доказать, что я могу вкалывать по специальности. Пришлось ходить по всем инстанциям, домогаться, ругаться. Однако это стоило того. Я больно боготворю свою профессию.

В всеобщей сложности, будто болтает наша собеседница, в Германии они отжили 24 года. За это времена обзавелись собственным домом.

— Я этническая немка, однако немкой в Германии настолько и не стала. Нас находили русскими, мы настолько и остались там чужими. Кумекали с мужиком: вот выйдем на пенсию и переедем жительствовать в Россию. Однако все решилось прежде, когда возникла особая военная операция на Украине. Мы всей душой были за Россию. А в Германии азбука набирать витки русофобия. Это ощущалось и на работе, где выступали бешеные дискуссии. Я дебатировала и с шефом, и с коллегами. Атмосфера была не из милых. Все это копилось, угнетало…

К тому же сын Ларисы век рвался в Россию.

— Мы дробно случались в отпуске в России. И сын все времена спрашивал: «Давай зачем мы жительствуем не тут?!» Если бы не пандемия, он отъехал бы в Россию прежде. Когда возникла оголтелая русофобия, на семейном совете встретили решение о переезде. Тем более что орудовала госпрограмма, сообразно коей те, кто очутился после распада СССР за пределами РФ, могли при вожделении перебраться в Россию.

Сконцентрировав пакет необходимых документов, дом Ларисы подала заявку в Генеральное консульство Российской Федерации во Франкфурте-на-Майне, какое тогда еще вкалывало. Им назначили времена. Выслали их документы в тот регион, какой они показали. На рассмотрение ретировалось близ двух месяцев. И семье Ларисы вручили книжку переселенцев.

— Изначально мы алкали переехать в Калужскую зона, однако, к сожалению, когда уже сконцентрировали документы, там затворили программу и вяще не принимали переселенцев. Тогда мы избрали Смоленскую зона, алкая у нас никого там не было. Мы стали первопроходцами: первыми из нашей бессчетной родни вернулись в Россию. Постановили, что будем сами пробивать себе стезю.

В гробе ноября дом Ларисы очутилась в Смоленске.

— Нас тут веселит все: и снежная зима, и то, что можно безвозбранно болтать по-русски. Тут дышится по-другому. Дудки никакого давления — будто камень свалился с дави. Люд больно приветливые, с ними можно разинуто поговорить обо всем на свете. В Германии, к сожалению, такового дудки. Немцы жительствуют несколько изолированно, порой маловразумительно, о чем они кумекают. Они — будто роботы. В немцах дудки той душевности, какая жрать у россиян. В России мы почувствовали себя своими.

Будто повествует Лариса, они подали документы на получение российского гражданства. На это смотается до трех месяцев.

— Продолжаем доколе жительствовать в гостинице. Освободить жилье в Смоленске не проблема. Однако люд тут не алкают официально сдавать квартиру, оформлять конвенция. Тем более связываться с иноземцами, потому что мы залпом озвучиваем, что нам надобен миграционный учет. То жрать нас должны временно зарегистрировать по месту жительства. Вот с этим возникли проблемы.

Программой предусмотрена компенсация расходов на транспортировку контейнера, на авиабилеты, госпошлину…

— Можно выслать контейнер, можно ехать на своей машине с большущим прицепом. Прежде, когда еще ходили большегрузы, можно было выслать груз с фурой. Компенсация взаправду предусмотрена. Какую-то доля расходов можно вернуть. Однако мы не алкаем этим заморачиваться, собирать все эти справки. Вяще нервов потратим. Однако программа взаправду многое вручает. Примерно, мы дарма растаможили контейнер со своими штуками. Кто едет самостоятельно, платит по 4 евро за всякий килограмм, если груз превышает норму. Для нас это существенная поддержка.

Будто болтает Лариса, они с оптимизмом взирают в предбудущее.

— Алкаем вкалывать, алкаем быть здоровыми. Специальности надобные жрать, вожделение корпеть — огромное. Нашему сыну 33 года. Он исследовал в университете менеджмент в розничной торговле, был ворочающим большущего сетевого магазина. Кумекаем, что и в России себя найдет.

Возвращение в Россию.
Фото: Соцсети
«Толерантность в Германии доходила до абсурда»

Еще один-одинехонек наш собеседник, Эдуард, переехал в Германию в 90-е годы из засела Краснокаменка, какое располагалось в Северо-Казахстанской области Казахстана.

— В поселке жительствовали в основном немцы и поляки, каких в 1936 году выслали с Волыни, — болтает Эдуард. — Нашим родителям пришлось обустраиваться на порожнем месте, в степи. Школу я окончил в Казахстане. Отслужив в армии, зачислился в Омский аграрный институт. Вкалывал выпущенным секретарем комсомольской организации, впоследствии был военруком в школе. Баба — полька по национальности — тоже преподавала в школе.

Все изменилось с распадом Советского Альянса.

— В Краснокаменке, где мы жительствовали, электроэнергию стали подавать по часам. Во всем царила разруха. Вначале в Германию в 1994 году отъехал батька, впоследствии — братья, а вдогон и мы с двумя дочками, одной из каких было 10 лет, а другой — 11. Мы осели в небольшом городке возле Штутгарта. Я осведомил немецкий язык благодаря тому, что батька с нами дома беседовал на немецком. Язык также делал в школе, а впоследствии в институте. В Германии баба пошла на курсы немецкого языка, а я залпом вышел на работу.

Будто повествует Эдуард, он устроился на завод, цинковал детали. Это вредоносное производство, также ему доводилось драть бедственные ящики. Стали валяться горб и плечо. Доктор посоветовал ему переменить работу.

— Заключительные 20 лет я вкалывал в жилищно-коммунальной конторе, занимался ремонтом. В этом году вышел на пенсию. В финансовом плане у нас все было нормально. Мы достроили дом, у нас было две квартиры. Соседи и ведомые важнецки к нам глядели. Алкая зависть с их сторонки, безусловно, была, потому что мы кое-чего в жизни добились.

Однако впоследствии, будто болтает наш собеседник, политика царства стала меняться. Им претила вся эта толерантность к представителям ЛГБТ — однополые семьи, гей-парады, «радужная» инфраструктура, третьи туалеты для тех, кто не может определиться со своим пустотелом. И то, что ребятенкам в начальной школе повествуют о беременности и оружиях защиты. Демонстрируют на банане, будто надобно предохраняться.

— Мы люд консервативные — на наш взор, это все неестественно. Толерантность в Германии доходила до абсурда. Это христианская край, однако, представьте, в этом году в кое-каких младенческих садиках не стали становить елку, дабы не оскорбить магометан. Стали снимать кресты, какие висели на зданиях. В школах под заказом стала свинина — опять же дабы не ущемлять мусульман…

Будто болтает Эдуард, немецкое телевидение взирать стало невозможно.

— По всем каналам мазали образ России будто основного ворога. Правительство Германии завело санкции, какие коснулись простых людей. Однако у них во всем была грешна Россия — и в том, что цены на провиант вырастают, и в том, что за бензин уже надобно платить двойную цену. Всюду трубили, что «украинцы воюют за волю Германии». А о защите миролюбивого народонаселения Донбасса — ни слова. Мы из того поколения, какое не разучилось еще кумекать и разбирать. Видали всю эту пропаганду и вранье. Все это копилось, нарастало будто снежный ком. В итоге мы постановили переехать в Россию.

Обе дочери Эдуарда окончили в Германии университеты, вышли замуж. У одной благоверный из «русских немцев», у другой — русский.

— Наших баб видать залпом: они ухоженные, женственные, в платьях, на каблуках. А немки предпочитают рубахи, брюки, башмаки. Косметикой утилитарны не употребляют.

Эдуард с фамилией отжил в Германии 30 лет. Постановив переехать в Россию, они кумекали вначале о Калуге, где тогда еще вкалывал автомобильный завод Volkswagen. К тому же там у них жительствовали родичи.

— Однако впоследствии Калужская зона затворила программу по переселению соотечественников. Мы стали рассматривать регионы поблизости. В итоге встали на Липецкой области. Переехав, взяли капельный домик в деревне Малое Панарино. Это живописное пункт в Задонском районе, на дрожу Дона.

Будто болтает Эдуард, больно многие из «русских немцев» алкали бы осесть в России.

— Мы решились на переезд ради ребятенков и трех наших внуков. Все они безукоризненно болтают по-русски. Скоро вдогон за нами переедут в Россию…

По словам Эдуарда, бывши в Германии, оценить, какой российский регион важнее избрать для проживания, больно сложно. В то же времена участник госпрограммы и члены его семьи должны выжить на территории избранного региона вселенная три года. Если они постановят отбыть прежде введенного срока, то им придется возвращать и компенсировать всякую из мер поддержки, какую им предоставили.

— Было бы здорово, если бы в программе была предусмотрена возможность переезда в другой регион в случае, если переселенцы найдут там работу или заведут жилье. Я поездил сейчас по России — мне, примерно, показались Воронеж и Белгород. Однако мы ныне на три года привязаны к Липецкой области.

Эдуард почитает большущим плюсом, что программой предусмотрены льготы по компенсации расходов на переезд. Можно беспошлинно ввозить свое барахло, компенсируются затраты на проезд и провоз багажа. Можно без уплаты таможенной пошлины перевезти один-одинехонек легковой авто.

— Было бы намного проще, если бы документы для участия в госпрограмме можно было отправлять по почте. Моим ребятенкам, примерно, дабы влететь в Бонн, надобно проехать 550 километров. А дабы получить приглашение на подачу документов — дожидаться своей очередности близ двух месяцев.

«Давненько тянуло назад, в Россию»

Сергей Юнг переехал с родителями в Германию из Ростовской области. Это было в 2002 году, когда он всего окончил Ростовский строительный университет.

— Мы были из запоздалых переселенцев, на оформление надобных документов у нас ретировалось четыре года, — повествует Сергей. — Батька у меня этнический немец, мама — русская.

Дом Сергея осела в городке Швебиш-Халль, размещенном в регионе Баден-Вюртемберг. В понятии россиян это районный середина с народонаселением 40 тысяч человек.

— Я устроился вкалывать в бражку, какая выделывала солнечные батареи. Был патроном смены, у меня в подчинении было четыре человека. Отбарабанил там 15 лет. Когда дотации от царства испарились, солнечные батареи стали стоить неимоверных денег. Фирма очутилась на грани банкротства. Нас выкупила китайская бражка. Однако тут случилась пандемия коронавируса. И наша фирма перестала бытовать.

Впоследствии, будто повествует Сергей, он вкалывал на предприятии, какое выделывало электросхемы.

— Батька у меня по специальности электрик, в Германии он вкалывал в небольшой фирме слесарем. Мама, когда мы жительствовали в Ростовской области, вкалывала бухгалтером. В Германии ей пришлось заниматься уборкой неодинаковых помещений.

Будто повествует Сергей, родители бегали за пожилым слепым немцем, и он бросил им в наследство квартиру.

Осев в Германии, дом Сергея не теряла связь с колыбелью.

— Мы дробно ездили в гости к бабе и дедушке по маминой линии, какие остались в России. В один-одинехонек из таковских приездов я познакомился со своей предбудущей бабой. Вскоре она переехала ко мне в Германию. У нас в семье народилась дочь.

Сергей отжил в Германии 21 год, его баба — 17 лет. И, будто сознается наш собеседник, их давненько тянуло назад, в Россию.

— В Ростовской области нас находили немцами, а в Германии мы стали русскими. Нам многое там было далеко. Глаз били и «радужные» флаги, какие вывешивали повсеместно, и все эти специализированные отделы в магазинах для секс-меньшинств. Я почитаю, что пропаганды ЛГБТ быть не надлежит. Все это разрушает институт семьи.

Нервировало Сергея и лицемерие немцев, какое в абсолютной мере выразилось, когда возникла спецоперация на Украине.

— Ненависть к русским присутствовала в Германии давненько. А с началом СВО личины бесповоротно были низвергнуты. С проявлением русофобии можно было столкнуться и в банке, и на работе, и в школе. Один-одинехонек из коллег мне как-то взговорил: «Видаешь, что твой Путин натворил?!» Я безмолствовать не стал, парировал: «Он сделал то, что давненько надобно было сделать». С тех пор мы дружок с дружком не беседовали. Однако были и те, кто великолепно разумел, что на самом деле происходит на Украине. Когда я уезжал в Россию, с кое-какими коллегами мы больно тепло откланялись. Один-одинехонек дядька даже прослезился.

Наш собеседник делится, что оформление документов по госпрограмме по переселению соотечественников миновало довольно бойко.

— Мы подали документы в октябре, а в гробе декабря уже получили доказательство. Уезжали в Россию на своей машине. Поспели еще пересечь российско-финскую линию: контрольно-пропускные пункты тогда были еще разинуты. На меже нам пришлось проложить 8 часов.

Сергей с фамилией доколе жительствует у родителей бабы в Каменске-Шахтинском Ростовской области. Однако у них в планах — завести свое жилье.

Дочь Сергея окончила в Германии 10-й класс(обучение в школах там рассчитано в посредственном на 12–13 лет).

— Сейчас дочь занимается в российской школе в десятом классе. Она важнецки болтает, декламирует и катает на русском благодаря бабе, какая с ней занималась. У бабы педагогическое образование. Тут абсолютно иная система обучения. Дочери она нравится вяще, чем та, что была в Германии. Ей импонирует касательство учителей к ученикам. Дочь помечает, что люд тут добросердечнее, более разинутые. И в круглом воздушнее складываются взаимоотношения между людами.

Сергею нравится, что на первом месте в списке ценностей у россиян — дом. Что люд тут патриотичные.

— Удивила и отличная скорость Интернета. В Германии у нас Интернет беспрерывно тормозил, его надобно было все времена перезагружать. А цены на него были больно возвышенными. Тут мы жительствуем на окраине города, однако к дому протянут оптоволоконный кабель, Интернет попросту «летает», скорость отвечает заявленной…

Родители Сергея доколе остаются в Германии.

— Батька уже на пенсии, у мамы предпенсионный года. Им сложно сейчас что-то менять. Однако они видают все происходящее настолько же, будто мы.

«Большенный заинтересованность к Калининградской и Белгородской областям»

В Генеральном консульстве России в Бонне нам доложили, что Государственная программа по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом, орудует с 2006 года. Она навещена на улучшение демографической ситуации и повышение социально-экономического благосостояния России путем заполнения востребованных на российском базаре труда вакансий.

— Особый спрос ощущается на высококвалифицированных специалистов в таковских сферах, будто образование, здравоохранение, постройка и агропромышленный комплекс, — болтает генеральный консул Олег Красницкий.

Для того дабы стать участником госпрограммы, соотечественникам, проживающим в ФРГ, необходимо подать индивидуальное заявление в консульский отдел посольства РФ в Берлине или в Генеральное консульство России в Бонне.

— С 1 января по решению германских воль были захлопнуты четыре российских генконсульства. В связи с этим мы предприняли линия мер, дабы желающие переехать в Россию не остались без надлежащего консульского содействия. Были выделены добавочные сотрудники, повышено времена приема посетителей. Также мы беспрерывно информируем заявителей об изменениях в российском законодательстве.

Олег Красницкий отметил, что они продолжают фиксировать внушительный рост числа переселенцев.

— В качестве аргументов для переезда заявители указывают ухудшение социально-экономической ситуации в Германии, враждебную политику стороны по взаимоотношению к России. А также русофобию в публичном пространстве, проявление дискриминации русскоязычного народонаселения на бытовом уровне. Бессчетно тех, кто не согласен с навязыванием «европейских ценностей». Заявители указывают также о вожделении вернуться домой, дабы воссоединиться с фамилией.

Будто болтает генеральный консул, переселенцы охотно едут во все регионы России без исключения.

— Внушительный заинтересованность для них видят Калининградская и Белгородская области, а также регионы с компактным проживанием российских немцев, таковские будто Омская зона и Алтайский закраина.

Что дотрагивается заключительных поправок, то в генеральном консульстве алкали бы обратить внимание читателей на то, что c 1 января 2024 года Указом Президента Российской Федерации №872 от 22 ноября 2023 года предусматривается вступление в рамках государственной программы института репатриации.

— Репатрианты владеют линия преимуществ. Будто рыла, владеющие крепкую развитую связь с Россией, они выпущены от подтверждения владения русским языком, необходимого для участия в государственной программе. Они вправе избрать для переселения любой субъект Российской Федерации, в том числе не участвующий в реализации госпрограммы. При ввозе в Россию товаров для индивидуального пользования, вводя транспортные оружия, репатрианты освобождаются от уплаты таможенных платежей. Они также владеют лево на компенсацию расходов на уплату государственной пошлины за оформление документов, определяющих правовой статус переселенцев на территории Российской Федерации, а также на уплату консульского сбора и сбора в счет возмещения фактических расходов, связанных с оформлением визы и приемом заявления о выдаче позволения на временное проживание.

Олег Красницкий помечает, что другие государственные гарантии репатриантам не предоставляются, в отличие от иных участников госпрограммы, согласующих свое переселение с волями регионов.

Генконсульство ладит многое в плане освещения госпрограммы. Это дотрагивается и тематических видеомостов с Омской и Калининградской зонами, и брифингов по таможенным спросам, и «круглых столов» с участием представителей регионов, ГУВМ МВД России, Департамента по работе с соотечественниками за рубежом МИД России. Приглашаются также эксперты из Международного совета русских немцев «Возрождение» и Фокуса содействия добровольному переселению «Колея домой».

Между тем остаются кое-какие проблемные моменты, с какими сталкиваются соотечественники при переселении в Россию.

— В немалой степени они ненастояще создаются местностями - членами ЕС. Будто, примерно, воспрещение на вывоз в нашу сторону наличных евро. Жрать сложности при получении в государственных органах ФРГ документов, необходимых для переезда. Все гуще наблюдаются случаи затягивания проставления апостиля(международного штампа, подтверждающего законность документа). Бытуют куцые возможности провоза в Россию индивидуальных штук ввиду закрытия граней и прекращения деятельности ряда транспортных бражек. Гадаем, что настоящие проблемы будут в кратчайшее времена постановлены.