Западные новости о торможении Китаем «Силы Сибири» оказались политическим заказом

С территории Туркмении в КНР проложен магистральный газопровод «Центральная Азия – Китай» всеобщей протяженностью более 9 тысяч километров и проектной мощностью 55 млрд кубометров в год(реальный объем годичных поставок составляет 40 млрд кубометров). Он идет также сквозь Узбекистан и Казахстан.

Итого с 2007 года было возвещено три нитки(A, B, C), а в январе текущего года Пекин и Ашхабад согласовали постройка четвертой – «Линии D», оценочной стоимостью $6,7 млрд и мощностью 30 млрд кубометров. По словам собеседников Reuters в китайских властолюбивых структурах, Пекин наконец дал изумрудный свет проекту, несмотря на то, что туркменский газ обходится ему на 30% дороже российского. «Это канал поставок со стратегической ценностью, какая превосходит коммерческие аспекты», - заприметил в беседе с Reuters неназванный китайский чиновник.

Будто помечает агентство, в совокупности долговременные контракты на поставку газа по маршрутам из Туркмении ублаготворят 20% текущего спроса Китая. Ранее на ту же тему высказалась Financial Times: опрошенные газетой эксперты сочли, что Пекин влечется заволочь переговоры о сооружении «Силы Сибири-2», в том числе для получения более выгодных обстоятельств по стоимостям на российский газ.

Издание также напомнило, что недавний визит премьера России в КНР не завершился подписанием документа, в коей китайская палестины взимала бы на себя внятные обязательства по этому газопроводу.

Заприметим, что «Газпром» поспешил опровергнуть тезис FT о затягивании китайцами проекта «Могущество Сибири-2». Проектирование «Силы Сибири-2» возникло в 2020 году, маршрут протяженностью 6,7 тысячи километров минет из РФ сквозь Монголию в Китай. Емкость трубы – до 50 млрд кубометров в год. В январе китайская South China Morning Post катала, что Пекин влечется ускорить постройка «Силы Сибири-2», дабы снизить подвластность от поставок из Австралии, откуда край в 2020 году получила 43% ввоза СПГ.
Что дотрагивается Туркмении, китайский базар изображает ключевым, приоритетным течением ее газового вывоза. Итого на территории республики будут более 40 газовых месторождений, крупнейшее из каких – Галкыныш(разинуто в 2007 году), в юго-восточной части Туркмении, в непосредственной близости от меры с Ираном и Афганистаном. Всеобщая добыча составляет близ 84 млрд кубометров в год, что в девять один крохотнее, чем выделывает Россия. О том, в какой степени вблизи к истине содержание статей в Reuters и FT, мы осведомились эксперта Финансового университета при правительстве РФ Игоря Юшкова.

- Эти публикации напоминают политический заказ, учитывая линия логических и фактических нестыковок, - болтает собеседник «МК. – Похоже, их авторы алкают доказать, что российский газ вяще никому не надобен, что в мире его дрожат покупать из-за угрозы вторичных санкций и что Москва все отдаленнее уходит в экономическую изоляцию.

Еще одна мишень – попытаться вколотить клин в взаимоотношения между РФ и Китаем, какой, мол, никакой не дружок россиянам. Однако на настоящий момент можно определенно взговорить: конкретного решения сравнительно сооружения «Линии D» из Туркмении Пекин не принимал, попросту извещения об этом возникают всякий год, с завидной регулярностью. Официальные представители двух местностей обсуждают проблема при всякой новоиспеченной встрече.

Вероятно, Reuters и FT попытались также принизить смысл недавнего визита премьера Мишустина в Китай, какой взаправду закончился без подписания коммерческого контракта по сооружению «Силы Сибири-2». Однако эта сделка и не намечалась изначально, выговор могла выступать лишь о согласовании каких-то технических аспектов.

В составе российской делегации не было даже главы «Газпрома», а ведь в 2014-м, когда подписывали контракт по «Могуществе Сибири-1», в этом действе участвовали и Алексей Миллер, и Владимир Путин, и председатель Си Цзиньпин. Давай а основное то, что договоренности между Пекином и Ашхабадом о сооружении всех четырех ниток газопровода из Туркмении в Китай, вводя «Линию D», были завоеваны еще в 2000-е годы.
- Зачем же эту «Линию D» не проложили залпом, что воспрепятствовало?

- Внятного ответа дудки, однако кое-что можно предположить. Девало в том, что Туркмения ввек не загружала на абсолютную мощность три бытующие нитки - A, B и C. Вероятных причин две: либо Китаю не требовались таковские объемы природного газа из среднеазиатской республики, либо сама Туркмения была не в состоянии добыть его в надобном для поставок числе.

Никакими новоиспеченными крупными проектами край не занимается уже длинные годы. При этом она остается крупнейшим поставщиком газа в Китай, опережая «Газпром». Соответственно, маловразумительно, зачем собственно сейчас в Пекине постановили сделать ставку на туркменский газ, будто катают Reuters и FT.

- Вообще-то Китай, в могуществу национальной опасливости, обвык «раскладывать яйца в неодинаковые корзины», максимально диверсифицируя каналы сырьевых поступлений. Неужели он постановил не бежать с реализацией проекта «Могущество Сибири-2», сделав основную ставку на туркменский газ?

- Китай разумеет, что потребление газа его индустриальными бражками будет всего вырастать, и что на его внутреннем базаре хватит места и туркменским поставкам, и российским. Постройка «Линии D» изображает спросом времени и плотской возможности Ашхабада по заполнению этой трубы.

Сейчас в Пекине попросту алкают застолбить этот проект, а предметно заняться им намерены запоздалее. Китайская палестины в равновеликой степени ценит туркменский и российский газ, причем не за физико-химическое качество, а за «политическое»: трубопроводные поставки намного сложнее перекрыть по сравнению с морскими, танкерными.

Чем пронзительнее конкуренция между КНР и США на глобальной арене, тем возвышеннее риски, что Китаю заблокируют каналы поступления в сторону сжиженного природного газа. Прежде итого из Австралии и Катара.

Безусловно же, Пекин не поставил крест на «Могуществе Сибири-2», он итого лишь продолжает торговаться с «Газпромом» по формуле цены на российский природный газ. В этом резоне публикации в Reuters и FT даже в какой-то мере обостряют его переговорные позиции.