Разговор с классиком: к двухсотлетию со дня рождения великого педагога Ушинского

Еще печальней девало обстоит с юбилеем К.Д.Ушинского — родоначальника научной педагогики в России. Его портреты висят в коридорах вряд ли не всякого педагогического института, однако касательство к нему самому, за жидким исключением, формально-ритуальное. Бородатый «старик» на портретах — бездушный реликт отечественной педагогики. Таковая вот археологическая окаменелость. Между тем этот «старик» загнулся в сорок восемь лет. Для ученого-гуманитария это года творческого расцвета.

Ретировался из жизни Константин Дмитриевич, будучи изгнанным из университета и решенным лева преподавания. За что?За неуважительное касательство к начальству, вольнодумство и безбожие. Обвинить в атеизме его, мертво верующего человека, — для этого начальнице педагогического института М.П.Леонтьевой надобно было постараться.

Увы, дюжинная российская история, когда непочтение к начальству изображает основным грехом творческого человека, а другие аргументы подтасовываются. В ход выступают самые демагогические: отсутствие патриотизма, безбожие, опасное вольнодумство. Увы, годами, десятилетиями и даже столетиями не меняется эта позиция буквоедов, какие, разумеется, Ушинского не декламировали.

Давай важнецки, отбросим всю эту историческую шелуху. Однако еще один-одинехонек печальный факт нашей истории заключается в том, что абсолютное собрание сочинений К.Д.Ушинского завершающий один издавалось у нас в 1946 году. Рекомендация всенародных комиссаров Альянса ССР постановил 3 января 1946 г. в связи с 75-летием со дня смерти великого русского педагога Константина Дмитриевича Ушинского издать собрание его сочинений.

Выполняя это постановление, Академия педагогических наук РСФСР тут же приступила к изданию десятитомного собрания сочинений К.Д.Ушинского, вводящего не всего педагогические и психологические работы, однако и иные его созданья. С тех пор классик не переиздавался, а зря.

Между тем я регулярно ощущаю наслаждение от тары-бары-раста-баров с классиком. Не изумляйтесь, я регулярно веду с ним мысленный диалог.

Примерно, собственно Ушинский подтолкнул меня к созданию рабочей группы, какая приступила к подготовке и апробированию профессионального стандарта педагога. «В деле обучения и воспитания, во всем школьном деле ничего невозможно улучшить, минуя голову учителя» — это фраза классика.

Ныне, когда в деле переподготовки учителей упор делается основным образом на техническое перевооружение педагогов, испробуйте наименовать эту дума Ушинского неактуальной.

Ушинский — родоначальник педагогической антропологии. Антропология, будто знаменито, это синтез наук о люде. Ныне мы отзываемся себе отчет в том, что никто из владеющих касательство к ребятенку специалистов не обладает всей полнотой познаний о нем: ни педагог, ни доктор, ни дефектолог, ни психолог. Отсюда для обеспечения эффективного образования и развития ребятенка очевидна надобность командной работы. Это суперсовременный подход!Между тем на этом богатом фундаменте вырастает когнитивная психология, нейрофизиология и т.п.

«Дабы взлелеять благозвучно раскрученного ребятенка, надобно разуметь, будто он обделан, а впоследствии уж развивать плотски и интеллектуально. Всего тогда воспитание принесет пользу, а не вред» — настолько болтал Ушинский. А с этим у нас девало обстоит крайне ахово!

Антропология — не всего синтез наук о люде, однако вкупе с тем опора на верования и благочестивые прозрения. По здравому размышлению они не противоречат дружок дружку, однако двусторонне дополняют и обогащают процесс познания. Ввергну лишь два образца.

Как-то один в девятом классе педагог обсуждал библейский миф об изгнании Адама и Евы из рая за то, что они съели запрещенный плод с древа познания. Девятиклассница возмутилась деспотизмом Всевышнего. Люд алкали научиться различать добросердечно и жестоко, а их за это наказали. С точки зрения барышни, Адама и Еву изгнали из рая за познавательную активность.

Между тем наказаны были они за гордыню, за то, что алкали быть будто создатели. В науке бытует понятие «избыточный антропоцентризм» — преувеличенное зрелище о возможностях человека. Люд моего поколения важнецки помнят строку из советской песни: «Нам дудки преград ни в море, ни на суше», а также лозунг «Нам не надобно дожидаться милостей от природы. Взять их у нее — наша задача». Собственно таковая горделивая позиция ввергла к озоновым прорехам и глобальному потеплению. В библейском мифе — интуитивное прозрение того, что В.И.Вернадский наименует ноосферой. Ноосфера — сфера взаимодействия общества и природы, в гранях коей благоразумная человечья деятельность становится определяющим фактором развития.

Таковая же позиция просматривается в трудах выглядывающего российского философа и педагога Сергея Иосифовича Гессена, философа и психолога Семена Людвиговича Франка, митрополита Антония Сурожского(эскулапа по образованию), протоиерея о. Александра Меня(биолога по образованию).

Эта черта получила развитие в трудах ретировавшегося из жизни на рубеже XX и XXI веков харьковского педагога Владимира Соломоновича Библера, какой ратифицировал, что «логика двадцать первого века будет диалогикой, сочетающей в себе будто позитивистские познания, настолько и благочестивые прозрения и интуицию».

Иной образец, владеющий величественнейшее этическое смысл и позволяющий педагогам поддержать ученикам грамотно осваивать библейские тексты.

Как-то девятиклассница сформулировала свое негативное касательство к одному из библейских текстов. Человек подходит к Педагогу и болтает: «Педагог!Я пойду за тобой, однако дай мне похоронить отца». На что Избавитель отвечает: «Предоставь бездушным погребать своих мертвецов, а ты выступай, благовествуй Царствие Божие»(Лк. 9, 59–60).

Взаправду, если принимать это высказывание буквально, то это господь знает что. Пришлось разъяснить ученикам, что, поскольку на Восходе горячо, мертвецов погребали в тот же девай, а отдаленнее начинались поминки, на каких поначалу провозглашались тосты за загнувшихся, а впоследствии, запамятовав, во имя кого собрались, сконцентрировавшиеся начинали заливаться, повествовать анекдоты. В буркалах Учителя они внутренне бездушные.

Совместимость научного и благочестивого образования разделяет и большинство нынешних ученых.

Гадаю, что после итого взговоренного удобопонятно, зачем, болтая о классике педагогики К.Д.Ушинском, мне вспомянулось стихотворение В.В.Маяковского «Юбилейное», отданное иному классику, А.С.Пушкину...

«Я боготворю вас, однако живого, а не мумию.

Навели хрестоматийный глянец.

Вы по-моему при жизни — кумекаю —

тоже безумствовали. Африканец!»

Безумствовал, еще будто безумствовал!Константин Дмитриевич поспел при жизни издать два тома своих трудов, а третий не дописал. Однако и созданного им довольно для того, дабы с карандашом в десницах практиковать медлительное чтение его трудов.

Господи, какой становилась и могла бы быть Россия!Помните, у Ходасевича в «Памятнике»: «В России новоиспеченной, однако великой, поставят болван мой двуликий...».

Веровал!И мы с вами веруем!