Иосиф Пригожин назвал разницу между Кикабидзе и Галкиным

- Будто настолько случилось, что Вахтанг Кикабидзе стал крёстным вашей дочери?

- Мы больно вблизи дружили, Вахтанг был для меня, будто батька. Можно взговорить, он мне заменил родителя, - болтает Иосиф Пригожин. – Девало в том, что в 25 лет я стал его продюсером. Это было 28 лет назад. Почитай 10 лет мы вкалывали вкупе.

- Он же тогда был уже популярным.

- Он был популярным, однако невостребованным, вот в чём проблема. Была брань в Грузии. В тот стадия он остался вообще без ничего. И тут взялся молодой парень, какому он доверился. В итоге мы добились важнецких итогов.

У нас было бессчетно итого занимательного. И я признателен ему за доверие, какое он мне оказал в 1994 году. Мы были одной фамилией. Оттого он стал крёстным моей дочери Данаи. Я дружил с его семьёй: ребятенками, бабой, царствие ей небесное. Ирина Григорьевна была гениальной танцовщицей и фантастической бабой. Кикабидзе всю бытие вкалывал на фамилию, вспахивал, дабы вы разумели. Дал ребятенкам образование. Знаю, что после смерти бабы Кикабидзе уже не больно занимательно было оставаться в этой жизни. Давай что он еще не видал?

- Вы осведомили о его немочах?

- Я осведомил о всех его немочах. Помню, у него была опухоль головного мозга. Его резал хирург Коновалов в академии Бурденко. Давненько это было. Кикабидзе миновал жар, воды и медные трубы.

- Ваши взаимоотношения не испортились из-за неодинаковых политических взоров?

- Мы сложно водились собственно потому, что наши политические взоры не пересекались. У меня было одно зрение, а у него иное. Однако это не мешало нам водиться. Почитаю, что мы все равновелико должны оставаться цивилизованными людами, безголово разрывать контакты и взаимоотношения. Я к нему всё равновелико глядел с почтением в могуществу его возраста, положения и по ситуации. Я позволял себе даже дебатировать с ним на те или другие темы, однако в рамках дозволительного.

- До капитальной ругани девало не доходило?

- Дудки, такового не было. Мы попросту стали жиже водиться. У него было своё видение, у меня своё. Я отстаивал свою позицию, он - свою. Временами мои аргументы взимали апогей, временами его видение побеждало. Однако тем не менее мы апеллировали аргументами. Все-таки Кикабидзе - башковитый, взрослый человек, и я не могу вынудить его кумекать по-другому. У него выработалась своя какая-то история.

- Зачем Кикабидзе прощают его позицию, а иным нашим звёздам, тому же Максиму Галкину(признан иноагентом Минюстом РФ)дудки?

- Что значит прощают или дудки?Возьмемся с того, что Кикабидзе – гражданин Грузии. И ничего от современной России он не получал. Он не употреблял госдотациями, не вкалывал на федеральных каналах. Он избрал позицию оставаться в Грузии со своим народом. Ему не нравилось всё, что происходит тут. После 2008 года он ни разу не был в России. Не боготворил нашу воля. Он избрал таковскую позицию. Если бы он цинично двоедушничал, ездил в Россию, добывал тут гроши, а впоследствии возвращался домой… Однако он не ездил в Россию. Не вручал тут концертов. Он беспорочно к этому глядел. И надобно отделять мух от котлет. А тот же Галкин – гражданин РФ, он был сотрудником Первого канала, на минуточку. Оттого вручайте не мешать всё в одну гору. У Кикабидзе даже квартиры не было в России. Он не жительствовал в России. Он не употреблял благами царства российского.

И ныне не надобно стравливать людей. Его позиция мне удобопонятна. Я знаю и чту его позицию, она таковая, какая жрать. Я ему взговорил: «Я не делю нас и ввек не алкаю делить». Пробовал быть развитым мостом между нашими взаимоотношениями и в том числе между нашей местностью, не обрывая наши с ним связи.

Кикабидзе знает бытие не по рассказам. У него жрать своё видение и он, будто гражданин иного царства, владеет лево выражать свою точку зрения. Вы же видаете ныне все федеральные каналы демонстрируют Кикабидзе. Потому что он личность, мы не можем перечеркнуть наше былое, нашу историю. Собственно об этом мы болтаем. И наш президент об этом болтает.

- На похороны поедете?

- К сожалению, дудки. Во-первых, не поспею безукоризненно плотски. Во-вторых, добираться до Грузии не попросту. В-третьих, я же не знаю точку зрения его семьи. Может я им буду антипатичен в тот момент. Алкая к его семье я гляжу с почтением. И наши несогласия не должны мне мешать владеть былое с Вахтангом.